Ветераны УПА и Красной армии встретились на одесской сцене
До бывшей джутовой фабрики – дорога неблизкая. Потому приходится дирекции Одесского культурного центра, который ныне располагается в ее стенах, сильно удивлять публику, чтоб собирать полный зал снова и снова.
В минувшую пятницу удивляли совместным продуктом ивано-франковского и киевского театров «Слава героям». Специфическая комедия с непредсказуемо эмоциональным финалом авторства Павла Арье в режиссуре известного уже Стаса Жиркова.
Однажды в одном госпитале для ветеранов войны встречаются два ветерана. У обоих шалят сердечки и единственный шанс на жизнь – это сложная операция на сердце. Заботливые медсестры, врач-золотые руки, одна огромная кровать на двоих. Оба ветераны, казалось бы – идеальная ситуация. Вот только один – ветеран УПА, а второй – Красной Армии.
Текст Арье, как и «В начале и конце времен» безупречен – выверен до последней буквы, буквально вырывает из зрителя и смех, и слезы. И если первое отделение – это скорее комедия положений на грани фола, удачно спекулирующая на теме раздора. Неслучайно главные герои выходят с гротескным гримом на лицах. За огромными черными пятнами мы невидим лиц, только стереотипные персонажи. То второе отделение – это время вслушиваться в треск люминесцентной лампы реанимации и плакать. В постановке много песен – и украинские народные, и советский репертуар, и печальная щедривка «сумний вечор 1940-го року». Эти песни лучше декораций отражают историю.
Каждый из дедов воюет не с другим стариком при смерти. Они, просто старички, прекрасно находят общий язык, обсуждая будущее детей, просматривая эротическое видео или привирая шумной медсестре Ольге. Но стоит зацепить прошлое, как главные герои перестают видеть друг в друге людей. Они видят систему, разрушившую их жизнь, отобравшую молодость, здоровье, семью, честь. «Голе поле, німці на танках прориваються, артелерія лупить що дурна по своїх і по чужих, в нас тільки рушниці, відступати не можна, за спиною СМЕРШ, тих хто відступав без наказу, розстрілювали на місці. Літо, спека, а на землі багнюка із пилу і людської крові, смердить паленим м’ясом. Цей кошмар, два тижня, потім зібрали живих, мені он ордена дали. Ура! Ура!», — говорит Андрей Васильевич Чумаченко (Дмитрий Рыбалевский).
У Остапа Ильковича Шемеля (Алексей Гнатковский) – своя история. «В 40-му році батька забрали ГПУшники, він викладав писемність в церковній школі, комуняки трактували це — націоналізмом. В додаток забрали, ті падли старшого брата. Їхні закатовані тіла знайшли в 41 після приходу німців, в одній зі львівських тюрем».
Внезапно они видят друг друга и шепчут друг другу: «Ти українець і я українець. То ж з яких це пір один українець іншому українцеві, не своїм став?». Вопрос вырывается в зал.
У каждого в этой пьесе – своя война, из которой он обязан выйти победителем. У обаятельной и терпеливой кардиохирурга Ирины Богдановны (Ирина Ткаченко), которая с пациентов деньги не берет, – муж, у которого ни зарплаты, ни статуса. И выгнать его из дому нельзя, потому что он же как «домашнее животное», а в награду – дочь, которая требует у мамы пять тысяч фунтов на магистратуру в Британии.
Придурковато-добрая медсестра Ганя (Ксения Баша-Довженко) вынуждена бороться сама с собой. А медсестра Оля (Виталина Библив) – это такой себе современный человек. Постоянно шутит и прикалывается, советует без надобности, задавая вопросы, не слушает ответы. Врывается в потаенное, личное, чтобы, не разобравшись, отругать за ерунду и раствориться в воздухе. Шумит и не замечает трагедии, которая разворачивается прямо на ее глазах. Как нельзя ярко Олю характеризует шутка «Инсульт-привет».
Впрочем, в постановке Жиркова женские персонажи, скорее – декорация, которая оттеняет гротеск войны на одре смерти.
По замыслу автора, в пьесе есть рост двух персонажей. Идеальной медсестры Гани, исполнительной, блаженно улыбающейся внучки Остапа. И самого Андрея Васильевича, советского ветерана. В конце жизни он сам себе дарует искупление, буквально выколачивая его из собственного сына Пети (Дмитрий Олейник). На последнем выдохе Андрей Васильевич, коммунист, уверовавший в Бога, хрипит: «человек человеку человек».
А Ганя из улыбчивой девочки-робота под давлением обстоятельств превращается в стерву. Она больше не живет дедушкиными клятвами, отправляясь на поиски собственной жизни. «Меня раньше как будто не было. А сейчас я поняла, чего я хочу», — говорит она над умирающим дедом.
Старичков, дышащих на ладан, играют полные сил молодые парни. Им удивительно точно удается передать стариковскую пластику движений, мимику, выражение лиц и ужимки. Только расправляя плечи, они становятся собой – молодыми, полными сил и любви. Именно поэтому Андрей Васильевич мечтает о войне, чтоб снова стать «молодым, сильным и красивым». Именно поэтому история смотрится так гротескно.
Текст и фото: Оксана Маслова
