Украинский музыкант объединил на сцене скрипку и яркое шоу

Известный украинский скрипач-инструменталист Святослав Кондратьев накануне своего сольного концерта в Одесской филармонии 5 декабря дал интервью Культурометру, в котором рассказал о секретной скрипке и как открыть зрителю скрипичную музыку, если он не слушает классику.

— Осенью стартовал Ваш второй всеукраинский тур, в этот раз Вы расширили географию, и пополнили гастрольный график тремя городами, среди которых Одесса. Как так произошло, что ранее Вы миновали один из главных музыкальных  городов Украины?

— Сложно у Вас с точки зрения финансов и аренды. Пытались сотрудничать с концертными агентствами, это оказались довольно ловкие ребята, и, если учитывать их посреднические затраты, то цены на билеты пришлось бы значительно увеличить. Вообще у нас в стране все не просто. Вот например, в городе N, областной театр, городское предприятие, в течении месяца, моему концертному директору никто не смог дать вразумительного ответа и назначить дату концерта. Мы не понимали в чем дело, но потом нам объяснили, что есть определенные города и определенные организаторы которые подвязывают на себя определенную концертную площадку, и пройти мимо них практически невозможно.

— Тогда   про Ваш творческий путь, начался он с музыкальной школы во Львове, потом консерватория, ну а потом череда всевозможных проектов. Почему Вы все-таки свернули с академического пути в популярный жанр?

— Когда я заканчивал учебу, а это пришлось на лихие 90-е, было сложно. Многие мои друзья уехали за границу. Я остался. Работал в различных классических оркестрах. Захотел делать что-то своё,  хотя даже в наше время это очень непросто. У нас нет рынка экономической музыки, может он сейчас только  зарождается. Это хорошо, что у Вас есть Ботвинов, но и это держится на меценатстве. Рядовому, хорошему музыканту сделать в Украине коммерческий академический проект очень сложно. Вижу по всем молодым и талантливым скрипачам, Семененко по-моему это Ваш?

— Да, он одессит, но работает в Европе.

— Так вот, если они приезжают с концертами в Украину, то это скорее как дань уважения родине. Туры им никто не организовывает. В интервью, а я их читаю, они говорят, что это благотворительность с их стороны. Вот, и какой выход?

— Возрождать искусство на родине?

— Тем и занимаемся( улыбается). Академические музыканты, которые послушают мои произведения, услышат, что моя музыка носит лишь попсовое обрамление. Внутри, я мыслю как классик. Все приемы которые я использую, это сугубо академические знания. Я не играю примитивную музыку. Проще говоря, я открываю мир музыки, мир скрипки, для тех, кто не ходит на классические концерты. Они прямо пишут мне об этом в социальных сетях.

— Когда знакомилась с Вашим творчеством на Ютубе, однозначно всплыл образ всемирно известного скрипача Дэвида Гарретта, вы не против таких сравнений?

— Дэвид Гаррет играет классический кроссовер, я же играю авторскую музыку. В исполнении все же есть сходство,  невозможно играть такую музыку во фраке с бабочкой. Жанр pop-violin, подразумевает выступление с элементами шоу.

— А Вы больше композитор или скрипач?

— Но композитором я могу себя назвать с натяжкой. Композиторского специального образования как такового нет, но десятилетка и академия дают в этом плане побольше, чем сейчас у современных композиторов. Два года назад я соединил эти качества, и мне понравилось. До этого я много занимался аранжировками. Писал джазовые и классические кавер версии. Все друзья спрашивали меня, почему я не пишу для скрипки. Действительно почему? И я все-таки решился. Никогда не считал себя композитором, так как для каждого академического музыканта у нас есть определенная зашоренность. Украинская, в том числе Львовская и Одесская музыкальные школы до сих пор лучшие в мире, но излишний академизм приводит к тому, что музыканты воспитанные на этих традициях бояться чего-то нового, мол, что скажут. Одно дело сыграть Сарасате  или Паганини — это да, а поэкспериментировать — назовут попса или джаз.

— В нашей стране «поп» звучит обидно?

— К сожалению в нашей стране вообще неверное трактование поп-жанра, впрочем как и шансона.  Это из темы  идти  на поводу у публики, дать ей то, что сто процентов она съест. Даёшь все слаще, проще, жевать уже не надо, глотать не надо! Просто придите и вас покормят с ложечки. Так и начинается деградация жанра, вместе с публикой.

— А можно сказать, что до этого проекта вы были в творческом поиске? В какой момент решились на сольные концерты?

— В каком то смысле да. У моего друга музыканта был тур, он мне предложил поучаствовать и я должен был  подготовить трек. Все свои умения и знания я воплотил в этом произведении. На концерте композиция зашла очень здорово. Я контактировал с публикой, она очень хорошо принимала и мне понравилось. Классно. Решил продолжать, стали работать над концепцией. Записывать клипы.

— Кстати о клипах, они невероятно красивые. Музыка очень точно передаёт ту или иную местность и атмосферу, Вы пишите музыку для определенных локаций?

— Бывает по- разному. Моя задача как композитора и аранжировщика, создать цельную картину. Например, когда мы снимали клип в Венеции, там сам Бог велел сотворить а-ля кроссовер на Вивальди, в песчаных дюнах пришлось буквально «вшить» арабские мотивы, для Скандинавии своё, но бывает и когда есть готовое произведение и думаешь, на какой локации его снять.

— Святослав, чем собираетесь удивлять одесскую публику?

— Музыкой ( улыбается)

— Секретики выдавайте.

— Ну если из секретов, то я привезу один интересный музыкальный инструмент, необычную скрипочку. Стеклянную и единственную в своём роде, украинского мастера экспериментатора. Он уже два года её совершенствует, попросил  взять её в тур.

— Как же она звучит?

— Необычно! Красиво! Я в этом плане довольно самокритичен. Как никто понимаю разницу звучания электронного звука и акустического, но хочу  сразу сказать, что это совершенно два разных инструмента по звучанию не поддающихся сравнению. Это как вы едете на велосипеде или на мотоцикле. Инструмент очень  интересный.

— Выходит, что для него нужно специально писать?

— Да. У него своя специфика, не так просто играть на нем, мне по крайней мере. Есть свои слабые и сильные стороны. Когда я пробовал играть все, что умею, то понял, что нужен свой подход. Но как говорят, лучше один раз услышать.

— Так вы говорите, что самокритичны?

— Это опять же академическая школа. У нас все воспитанно на критике, большой критике и самокритике, это чересчур. Я считаю, что в современном мире все должно быть легче. Уже давно говорят о конкурсах, чтобы их не превращать в спорт. Китайцы же нас побеждают?

— По моему они как раз лучшие представители спорта в этом направлении, техникой владеют виртуозно, но как будто что-то не улавливают. Но вот возьмите международный конкурс Лонг-Тибо-Креспен, который совсем недавно прошёл в Париже, победила украинка, оставив позади и Японию, Россию и США.

— Это очередной раз доказывает, какая у нас мощная школа! С другой стороны, мне иногда кажется, что у нас в Украине со скрипачами так же, как с футболистами в Бразилии. У них реализации на родине нет. Слава Богу, что у нас ещё есть педагоги старой закалки, которые занимаются этим  не ради денег, а из- за любви к профессии.

— Какую музыку Вы предпочитаете слушать?

— Из классики любимый композитор Гендель и Вивальди, из современного Стинг и Адель.

— А что на счёт современных композиторов, Людовико Эйнауди, Филипп Гласс, Макс Рихтер? Нам одесситам посчастливилось в рамках фестиваля Odessa Classics услышать проект с Даниэлем Хоупом  «Времена года», Вивальди/Макс Рихтер. Как вам такая тема?

— Я тоже слышал Даниэла Хоупа. Это как раз моя тема, раньше я много кроссоверил, но тут был слегка разочарован. Мне не хватило самого Рихтера в произведении. Когда я делал кроссовер, то оставлял один в один мелодию, и полностью «перекапустивал» всю гармонию и  ритмическую структуру. То,  что делает Рихтер, это как адаптация, симбиоз темы, авторская аранжировка. Для меня важно в кроссовере — это вызов для композитора, вот Вивальди, а вот я. Для того, чтобы обработать классика, нужно мыслить масштабней, чем он, ты же не можешь примитизировать его. Композитор даёт мелодию, а ты берёшь, и все это переворачиваешь, смещаешь ритмы. Интересно. У меня есть версия на тему «Маскарада» Хачатуряна, с симфоническим оркестром. Там соло играют труба и пан-флейта, они соревновались между собой. А вальс я переделал в джазово-латинской теме. На самом деле, мне очень интересен этот проект, но для него нет ни рынка, ни публики.

— Судя по всему, вам не безразличен джаз?

— Больше люблю старые джазовые школы 30-х годов. Кстати, у меня есть  джазовая композиция которая называется «контрабас», она в стиле Граппелли, будет на концерте в Одессе.

— А что Вы любите ещё кроме музыки?

— Люблю спорт, лыжи, походы, горы, но главное — это золотая середина во всем. Нам музыкантам нужно трепетно относиться к спорту. Все эти постановки у скрипачей с годами дают неприятные сюрпризы, так что разгрузка необходима. А вообще, я во всем стараюсь поймать эмоцию, потом она возвращается вдохновением. Эмоция — страшная сила! Если бы люди научились чаще ловить эмоцию, мы были бы счастливее и успешнее.

Беседовала Олеся Баглюкова.