Правда ли, что писатели учат убивать, выясняли в Одессе
Восемь лет назад в Новосибирске девушку, бросившую учебу в медуниверситете, признали виновной в убийстве двух старушек и приговорили к 17 годам тюрьмы. «Я хотела понять: тварь я дрожащая или право имею», — так объяснила свой мотив 24-летняя преступница. Примерно за 80 лет до этих трагических событий переводчик и эссеист Валентин Стенич в разговорах с друзьями утверждал, что в юности, подражая Раскольникову, убил старуху. Только не топором, а тяпкой. Стеничу мало кто верил, но если он вдруг видел какую-нибудь даму в летах, вызывающую в нем недовольство, кровожадно изрекал: «Где моя тяпка?!»
Ответственен ли автор перед читателями? Об этом рассуждали участники дискуссии «За все в ответе»: писатель, репортер и путешественник Артем Чапай, журналист, спецкор издания «Медуза» Полина Еременко и критик Юрий Володарский. Эта встреча в Одессе открыла программу XXII международного книжного фестиваля «Зеленая волна» под названием «Границы литературы», которая в этом году будет проходить по всему городу до 29 июля.
Историй, когда впечатлительный читатель «шел» за литературным героем, известно немало. Взять того же Сэлинджера: Марк Чепмен на месте убийства Джона Леннона читал «Над пропастью во ржи». Эта же книга была найдена в номере Джона Хинкли, который пытался убить Рональда Рейгана. Убийца актрисы Ребекки Шеффер также прихватил с собой роман Сэлинджера на место преступления. А гётевские «Страдания юного Вертера» когда-то вызвали волну самоубийств в Европе. Наш современник, украинский писатель и поэт Сергей Жадан известен как автор нашумевшего романа «Депеш Мод» о переходном поколении, застрявшем в девяностых. В конце книги Жадан делится рецептом приготовления взрывчатки. Жюль Верн в свое время поступил иначе: в романе «Таинственный остров» он специально привел неправильный рецепт пороха.
Артем Чапай рассказывает, что в юношестве огромное влияние на него оказал роман Фридриха Ницше «Так говорил Заратустра», где автор выдвигает идею о том, что человек – промежуточная ступень между обезьяной и сверхчеловеком. Взрослые предупреждали Артема, что читать такое произведение в пятнадцать лет слишком рано. Но парень пошел дальше и осилил философский труд «Воля к власти», в котором Ницше убеждал, что познание бытия возможно лишь через волю к власти. После этого юный Чапай вырезал на руке слово «сила». Артем отмечает, что немецкий философ не виноват в том, что он, малолетний мальчишка, резал руки из-за его произведения. Но добавляет, что зачитанные до дыр Джек Лондон и Жюль Верн повлияли на его решение бросить учебу и полтора года путешествовать по Латинской Америке без денег. Результатом поездки стала первая книга Чапая «Авантюра: Практичні реалії мандрів по-бідняцьки», открывающая читателю мир свободы. Эту книгу можно назвать мотивирующей, но при этом Артем считает: когда продукт писательского труда негативно сказывается на жизни читателя, автор, если он жив, в ответе за это «с точки зрения совести». Но бывает и наоборот. Чапай, который воспитывает двоих детей, написал книгу «Тато в декреті». Книга, о которой с восторгом отзывались отцы и матери, победила в конкурсе «Родительская книга года —2016».
Полина Еременко, автор расследования о таинственной одесситке Кларе Будиловской, провела детство в США. Полина вспоминает, что в американском детском саду у нее была любимая книга — о женщине, которая никогда не снимала шарфик. «Почему ты его носишь?» — спрашивали друзья. Затем спрашивал муж. А потом и внуки. Но никому из них она не говорила правды. Когда женщина умерла, шарф сняли, и ее голова отвалилась. Журналистка с улыбкой вспоминает эту книгу и подчеркивает, что никогда не подражала литературным героям. Шею Полины обвивает красивый коричневый шарф.
В прошлом году в Иркутске случилась трагедия: более 60 человек скончались из-за отравления настойкой боярышника. Полина отправилась в этот город, чтобы рассказать о том, какими были эти люди, о судьбах семей, в которых случилась беда. Среди ее собеседников была женщина, потерявшая мужа. Они прожили вместе всего пять лет. Эта женщина рассказывала корреспондентке о своей счастливой семейной жизни, о том, как они с мужем любили друг друга, как муж всегда просил ее носить платья выше колен, — считал их очень красивыми, любовался. Еременко эта деталь показалась очень важной для образа, но на следующий день героиня очерка позвонила и попросила не упоминать об этом. Три дня уговоров ни к чему не привели, и журналистка все-таки использовала эту деталь в материале. По ее словам, без подобных штрихов передать трагедию разрушенных судеб трудно. Получается, что журналисту иногда приходится игнорировать просьбы героев.
Все эти истории подтверждают, что однозначного ответа на вопрос об ответственности автора нет. Человек, который перекладывает вину за свои ошибки на писателя, с таким же успехом может переложить их на близких людей. Достоевский, создавший образ одного из самых известных в мировой литературе убийц, был гуманистом. Преступлению в его романе отведена одна часть, а наказанию — пять. Авторы всегда дают нам ключи к правильному пониманию их идей.
Текст: Алина Манасова
Фото: Стефании Амамджян
